А я то всю жизнь гадал, почему мне не живётся как всем нормальным людям, и мир как будто чужой. Оказывается, я с Альфа-Центавры (по версии Тамары) 😀 #tkh_archive
Ну в конце концов, я понимала, что это будет непросто.
У распиздяев нет планирования не потому, что они не умеют, а потому, что их прислали к нам с Альфа Центавры за наши достигаторские грехи. А на Альфа Центавре время идет совершенно по-другому. Его там нет, этого времени, на Альфа-мать-ее-Центавре.
Когда я говорю про себя «нет времени», это значит, что если я втисну вот эту задачу в свой график на завтра между третьей и четвертой рабочей таской, то мне надо будет подвинуть пробежку, из-за чего я опоздаю на встречу с подругой и не успею помыть голову или вовремя лечь спать. Если я не лягу спать вовремя, то на следующий день я либо просплю, что будет катастрофой, либо буду целый день сонной, что дважды катастрофа, потому что завтра нужно успеть заехать к врачу, нотариусу, на почту, заплатить по счетам и выполнить таски с 8-ой по 15-ую.
На Альфа Центавре времени нет по-другому. Его не существует как понятия. Они живут там в бесконечном презент-континиусе. Всё происходит сейчас и не происходит никогда.
– Чем ты занят в четверг вечером?
– Когда?
У них там есть две категории: «сейчас» и «вечность». Сейчас планировать ничего не нужно, потому что оно уже происходит, а вечность распланировать невозможно.
– В четверг, Никита!
– А это когда?
– СРАЗУ ПОСЛЕ СРЕДЫ!
– Ну откуда я знаю, сегодня же только вторник…
У меня есть планы: краткосрочные – список задач на следующие три-пять часов, среднесрочные – задачи на неделю, долгосрочные – планы и дела на ближайшие пару месяцев и очень долгосрочные – наметки направлений, по которым я хочу двигаться, и цели, которых я хочу достичь в следующие 5, 10, 15 лет.
Никита знает, что сегодня вторник. И сегодня он живет во вторнике. Вторник заебись, ему в нем хорошо. А через несколько дней будет не вторник. И у него пока нет информации, как жить, если вокруг нет вторника.
Окончательно я поняла, как это работает, когда мы вспоминали голожопое детство.
Дело в том, что я никогда не понимала, откуда берутся дети, которые в 10-летнем возрасте отвечают на вопрос «кем ты хочешь быть, когда вырастешь» что-то типа «юристом» или там «врачом». Я была нормальным ребенком, я хотела стать черепашкой-ниндзя. Потом я, конечно, подросла, поняла, насколько это было глупо, и уже с 10 лет твердо хотела стать Зеной, королевой воинов. Кстати, хочу до сих пор.
Вот я и пристала к человеку:
– А кем ты хотел стать в детстве?
– Да я как-то не задумывался.
– Ну ты разве не мечтал, как это будет здорово, когда ты вырастешь, станешь большим и самостоятельным…
– Нет.
– Как? В смысле?
– Ну я понимал, что вот сейчас я ребенок. И ничего сделать с этим не могу. Я когда-нибудь вырасту. Повлиять на этот процесс я тоже не могу. Значит, ничего по этому поводу делать не надо. И перестал об этом думать.
Повисла пауза. Я пыталась это осмыслить. У меня не получалось.
Пауза затягивалась.
– Просто взял. И перестал думать?
– Ну да.
– И это все?
– Ну…
– Что? Все-таки не все? Все-таки так не бывает, да? Ты что-то вспомнил-таки, да?
– Паровозики.
– Прости, что?
– Мне нравились паровозики. Я иногда думал, что если получится быть машинистом – это будет неплохо…
Это, конечно, вызывает некоторые трудности взаимной коммуникации. Пару дней назад я составляла завещание. Проблема человека, как известно, не в том, что он смертен, а в том, что он смертен внезапно. У меня есть кой-какая собственность, и меня не устраивает, как она наследуется по умолчанию. Как любой здравомыслящий человек, я села гуглить, как правильно оформить бумаги.
Если кто не в курсе, в завещании, кроме распоряжений о бабле, можно также указать, как тебя правильно хоронить. «Какой правильный и замечательный пункт!», — подумала я. «Жалко, что не все оставляют завещания, насколько меньше бы было мороки», – подумала я следом. «Ну раз не все пишут сами, то никто же не мешает поинтересоваться устно!», – заключила я, радуясь собственной предусмотрительности.
– Никита, тебя хоронить в гробу или сжигать?
Никита почему-то поперхнулся чаем.
– Что, блядь?!
– Ну после смерти. Как бы ты хотел, чтобы мы с тобой попрощались?
– Томочка, ты совсем пизданулась, да?
– Блин, я серьезно. Это важно! Может есть какие-то распоряжения, какие-то люди, которых ты не хочешь видеть на своих похоронах.
– ДА! Себя я не хочу видеть на своих похоронах! СЕБЯ!
– Ну ты же взрослый человек, ты должен понимать, что это неизбежно…
– Господи, да разберу я балкон, хватит уже угроз…
– Да при чем тут балкон?! Я пытаюсь планировать наше будущее!
– Моя безвременная кончина – обязательный этап в этом процессе?
– Нет, но это один из вариантов…
– ТАМАРА!!!
– Ну что?! Что?! Каждый из нас имеет приблизительно одинаковые шансы на то, чтобы сдохнуть в ближайшее время. Ты по статистике даже большие, чем я. Это грустно и все такое, но тут же встает очень много вполне прикладных вопросов: что, как и на какие шиши. Ты вообще знаешь, сколько стоит тебя похоронить?
– НЕТ! Потому что я нормальный человек! И вообще, почему ты только меня в своих этих фантазиях хоронишь, а?
– Потому что на мои похороны отложена небольшая сумма и распоряжения будут уточнены в завещании, основываясь на бюджете.
Почему-то повисла пауза, как тогда, при обсуждении детских амбиций.
– Томочка. Ты ебанутая.
– Это называется предусмотрительная.
– Это называется «я бы сейчас мог жить с нормальной бабой».
– Не мог бы, мы все это прекрасно понимаем. Ты можешь просто рассказать, как ты хочешь, чтобы все это произошло?
– Да все равно! Тамара! Мне все равно! Я буду мертвым! Совсем! Окончательно! Мне будет по барабану!
– Заебись! А о нас ты подумал? Да, тебе будет по хуям, но здесь останемся мы, живые. И у нас на руках будет труп, с которым надо что-то делать.
– Закопай во дворе.
– И получи срок! Охуенная идея, спасибо! Ты понимаешь, что когда нет четких распоряжений, то все на всякий случай делается по полной программе и на кучу денег?
– Чтобы что?
– Чтобы никого не обидеть!
– Я. Буду. Мертвым.
– А все остальные – нет. Представь, что ты откинулся и я хороню тебя за 100 рублей в коробке из-под обуви.
– Да и хуй-то с ним.
– А теперь представь, как будут себя чувствовать все твои друзья и родные. Умер хороший, как они думали, человек, и его баба пошла хоронить его в коробке из-под обуви. Я не имею морального права этого делать. Поэтому это будет максимально про «соблюсти приличия». Поэтому почти всегда зовут отпевать попа. Потому что указаний не было, а в таком деле лучше перебздеть. Кстати, тебе нужен поп?
– А ТЫ КАК ДУМАЕШЬ?
– Да хуй тебя знает. Может ты всю жизнь был верующим, но скрывал это и не соблюдал внешних церемоний, потому что считал, что вся твоя жизнь должна быть молчаливым служением…
(Тут почему-то Никита тихонько застонал, как от зубной боли.)
– … или на самом деле принадлежал к какому-нибудь религиозному культу. Или какой-нибудь другой религии. В момент Х будет уже не до рассуждений. Когда хоронили одну мою дальнюю родственницу, всем повезло, что хотя бы вызванный на отпевание поп сообразил, что человеку по имени Гульзанат Альвановна нужен не священник, а имам. Может тебе нужен имам? Ты же ездил в Конью кланяться могиле Джалаладдина Руми…
– НЕ НУЖЕН МНЕ ИМАМ. И ПОП МНЕ НЕ НУЖЕН. Мне, кажется, сейчас нужно напиться. Хуй с тобой. Меня хоронить с минимальными затратами, желательно кремировать, если это будет дешевле, без любых культовых свистоплясок. ВСЕ!
– Ну видишь, все не так сложно. Давай теперь обсудим, сколько ты откладываешь на пенсию…
